Рыцари Старой Республики: Я, Реван [СИ] - Дарт Макменде

Постепенно тупая болезненная тяжесть в голове отступала, слёзы сохли. Я привстал на койке, опираясь спиной на стену каюты. Бастила испуганно отпрянула, видимо, приняла моё движение за реакцию на какие-то из её слов.

– Поясни, – брякнул я наобум, делая вид, будто и в самом деле слушал.

– О, я говорю, разумных должно было погибнуть совсем мало: Анклав расположен в слабо населённом месте, вряд ли Малак станет устраивать орбитальную бомбардировку всей поверхности планеты.

– Да, это верно, – вяло признал я, вспоминая Дантуин из второй части игры. Вроде, не так уж сильно там всё было покоцано, даже внутренние помещения Анклава в основном уцелели. – Слушай, а зачем ему вообще…

– Что?

– Зачем Малаку Дантуин?

– Мак, ведь ты сам говорил, что…

– Я помню, помню! – воскликнул я, окончательно просыпаясь и отбрасывая уныние. – Всё я помню. Но ты подумай: ни тебя, ни меня на Дантуине уже нет… хотя ты как раз не важна… Извини, Бастила, мне – мне ты крайне важна. Дорога и практически взаимно любима.

Девушка покраснела как маковый цвет и отняла руку.

– А вот Малаку по-настоящему нужен только я, Реван, – сказал я, восстанавливая телесный контакт. Джедайка дёрнулась, но ладонь не убрала. Наверное, мысленно повторяла Кодекс. – Нет, подруга, я знаю, что ты меня никому теперь не отдашь… даже Малаку…

Высокомерное молчание: девушка чувствовала, что за глуповатой трепотнёй прячется нежелание произносить вслух нечто куда более неприятное.

Я вздохнул, сел ровно и, как за соломинку, держась за горячие пальцы, сказал прямо…

Стоп, вру. Прямо сказать всё равно бы не получилось: Бастила-то в «Рыцарей Старой Республики» не играла. Вернее, как раз играла, но, как бы это поточнее… изнутри.

Чёрт бы побрал эти солипсические закавыки! Я уже весь извёлся, пытаясь отличить игру от реальности, а реальность от сна, и даже во сне меня преследовали те же самые кошмарные образы падших джедаев. И хоть бы тот Реван, который во сне, не пытался напасть на того Ревана, который я. Нет, он там с Малаком заодно, сволочь. Ну вот почему мне просто бабы не снятся, а?… Я когда попал? Уже давно ведь. Даже когда Бастила снилась, и та исключительно со световым мечом.

Я поднял руку девушки на уровень своих глаз, в очередной раз поражаясь мягкости и нежности её тонких пальцев. Ведь опытный рыцарь-джедай должен очень много времени проводить в тренировках: ладони поневоле затвердеют. А у неё – такие податливые, словно… словно девушке нравится быть со мной слабой.

– Бастила, – сказал я, не решаясь поцеловать руку джедайки, хотя момент был более чем подходящий, – помнишь, те рыцари, которых Совет вызвал меня сторожить? Ну, те четверо, которые в тюрьме стояли?

– Не тюрьме, а… ну да, помню, конечно. Я со многими знакома.

Ну надо же, умилился я, неужто пытается во мне ревность вызвать? Но девушка как ни в чём не бывало продолжила:

– Только не четверо. Совет тогда вызвал более двадцати рыцарей. Лучших бойцов из доступных поблизости. Надеюсь, это знание не переполняет тебя гордостью.

– Нет, – медленно сказал я, – не переполняет. Совсем наоборот.

Бастила вопросительно подняла бровь.

– Понимаешь, – сказал я, – я только сейчас вспомнил… Вернее, сегодня ночью Великая Сила открыла мне будущее.

– Мы победим? – сразу же спросила девушка с таким выражением лица, словно на самом деле собиралась уточнить, как мы назовём будущую дочку.

– Видеть трудно, – ответил я, хитро прищуриваясь. – В движении всегда будущее.

– Зато я вижу, что тебе по-прежнему слишком нравится дурачиться, – сухо сказала Бастила, пытаясь отобрать руку.

Я сжал её ладонь чуть крепче и посмотрел прямо в глаза:

– И это тоже.

– Что?

– И это будущее я видел.

– Что?…

– Тебя. Меня. Нас.

Девушка одновременно и напряглась, и чуть обмякла. Понятия не имею, как у них это получается.

– Я тренированный джедай, – произнесла она, изо всех сил стараясь включить фирменное высокомерие. – И не могу понять, о чём ты говоришь. Ты не мог бы постараться чуть больше внимания уделять фактам, а не своим… подростковым фантазиям?

– Так точно, – ответил я, отпуская её руку и наслаждаясь мгновенно промелькнувшим обиженно-упрямым выражением на красивом лице девушки. – Вот тебе факты. Дарт Малак напал на Анклав вовсе не потому, что хотел уничтожить Совет. И не меня он искал.

– Но почему?!

– Потому что я заявил о намерении вернуть себе мантию Тёмного Лорда. Что, по мнению Малака, Владыке ситхов делать на Дантуине?

Бастила размышляла секунды три:

– Звёздная Карта, – почти шёпотом произнесла она. – Ты говорил про Звёздные Карты… Но ведь мы так и не сходили в руины!

– Я, во-первых, забыл, – совершенно честно сказал я, – во-вторых, и не собирался.

– Но теперь Карта уничтожена. И Малак разрушит все остальные. На тех планетах, где вы с ним побывали.

– С чего бы вдруг?

– Но… ведь он считает, что ты будешь заново искать координаты Кузни.

– Ничего подобного, – сказал я, вставая с постели и с удовольствием разминая ноги. – Ничего подобного, подруга. Он считает, что я и так знаю координаты.

Джедайка посмотрела на меня с некоторым сомнением. Затем до неё дошло:

– Малак не знает о твоей амнезии!

– Верно.

– Но тогда получается, что… Тогда зачем ему преследовать нас по тем планетам, где расположены Карты?

– Низачем, – покладисто согласился я, думая о «воле Силы», сиречь особенностях сюжета. – Он и не преследует.

Он ждёт меня на Звёздной Кузне, подумал я. И выбирается «на улицу» лишь по крайней необходимости. Или тогда, когда получает сведения о месторасположении своего бывшего повелителя.

Или после четвёртой посещённой планеты.

Кажется, так? «Левиафан» должен перехватить наш кораблик сразу после четвёртой посещённой планеты, верно? Или, точнее, после четвёртой обнаруженной Звёздной Карты, а просто планеты не в счёт… Твою ж налево, начал забывать детали сюжета игры!

Или моё вмешательство окончательно доломало этот самый «сюжет»… Точно помню, что любовную линию с Бастилой требовалось закончить до столкновения с «Левиафаном»: потом джедайку захватывает в плен Малак и обращает на Тёмную Сторону. Вернуть девушку к Свету будет возможно, только если заранее влюбить её в себя. Так, кажется?…

Забегая вперёд скажу, что мир вокруг оставался прежним: моё послезнание ничего в нём не сломало. Конечно, дальнейшие события пошли другим путём: ведь и команда «Варяга» действовала иначе, чем в игре, и наши враги были вынуждены реагировать совсем по-другому. Да и просто память иногда подводила, сама по себе, как у всех нормальных людей. Чем дальше двигалась наша история, тем меньше я знал о будущем. Это не пугало, странно было бы ожидать чего-то иного.

Но в тот момент я запаниковал: показалось, что такое грубое вмешательство в «сюжет» как бы… ну, не знаю: стирает мою собственную личность. Вроде того, что случилось с Траском. В общем, испугался я.

И, разумеется, уставился на девушку. Рядом ведь больше никого не было.

Опомнился я, лишь когда понял, что Бастила под моим взглядом стремительно и неудержимо краснеет. Уж не знаю, что она там себе вообразила, но сам я вдруг почувствовал, что ровным счётом ничего страшного с моей многострадальной личностью не происходит. Нормально всё было, и с личностью, и со всем остальным.

Наверное, для этого и нужны другие люди: чтобы каждое мгновение иметь возможность убедиться в собственной нормальности. А будь я Тёмным – считал бы ровно наоборот.

Всё-таки хорошо, что в ДДГ такое тугое нижнее бельё, подумал я, по-быстрому присаживаясь на койку, чтобы не шокировать девушку своей нормальностью. Надо как можно скорее… «пройти романтическую линию». Если нам и в самом деле суждена встреча с «Левиафаном», такие дела нельзя откладывать на потом.

– Что? – не выдерживая моего взгляда, спросила Бастила удивительно нестервозным голосом.

– Два десятка рыцарей-джедай, – сказал я.

– Мак, мне тоже очень жаль, что они погибли, но мы должны…

– Нет.

– Что «нет»? – спросила девушка. По-моему, не такого развития разговора она ожидала.

– Они не погибли. И это плохо.

Бастила смотрела на меня молча и вопросительно, и я продолжил:

– Очень плохо. Потому что это означает, что теперь у меня нет вообще никаких шансов победить Малака на борту Звёздной Кузни.

48.

– А ты собирался одолеть Малака, юноша? И наверняка в честном бою? Хе-хе. М-да.

– Не подкалывай, Джоли, – кисло сказал я, – без тебя тошно.

– Я по-прежнему не понимаю, почему нам следует атаковать Малака именно в его крепости, – вмешался Карт.

– Потому что это не просто крепость. Это… место его Тёмного могущества.

Вообще-то, атаковать в «месте Тёмного могущества» – ещё глупее, чем просто в крепости… По другую сторону круглого стола поджала уши Джухани. Но ничего не сказала: наверное, всё ещё испытывала стыд за себя-Тёмную.